|
| |
Сообщение: 188
Настроение: МЫ ЕЩЁ ЖИВЫ!
Зарегистрирован: 24.05.09
Откуда: Временно оккупированная территория РУСИ., ТУЛА
Репутация:
0
|
|
Отправлено: 19.10.09 21:43. Заголовок: СЕРГЕЙ ЕСЕНИН И ЖИДЫ!
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН И ЖИДЫ! Двадцатое ноября 1923 года. Сергей Есенин с тремя друзьями – поэты Ганин, Клычков и Орешин – появляется в некой столовой, где по вечерам подают пиво и играют баянисты (ул. Мясницкая, 28). За соседним столиком сидит человек семитского облика. Сначала устные оскорбления подгулявшей компании, потом – драка. Вызвана милиция. И «хулиганы», и пострадавший доставлены в милицию. Из милицейского протокола: «Пострадавший Марк Роткин. …Гражданин стал переглядываться (Есенин) со своими товарищами, желая обратить внимание на меня. Сотоварищи, очевидно, поняли его. Двое из них сразу перешли на тему о жидах, указывая на то, что во всех бедах и страданиях «нашей России» виноваты жиды. Указывалось на то, что против засилья жидов необходимы особые меры, такие, как погромы и массовые избиения. Видя, что я им не отвечаю и что стараюсь от них отворачиваться, желая избегнуть столкновения, они стали громко шуметь и ругать «противных жидов»… Затем эти же двое граждан говорили о том, что в существовании черной биржи виноваты всё те же жиды-биржевики, которых поддерживают «их Троцкий и Каменев». Из допроса Есенина. О евреях в разговоре поминали только то, что мы в русской литературе не хозяева и понимают они в такой в тысячу раз хуже, чем в черной бирже, где большой процент евреев обитают и специалистов. Когда милиционер предложил идти, мы расплатились, последовали в отделение милиции, неизвестный гражданин назвал нас «мужичьё», «русскими хамами» и, когда была нарушена интернациональная черта национальности – словами этого гражданина, мы некоторые из товарищей назвали его жидовской мордой». Из докладной дежурного милиционера Абрамовича: «…Спустя некоторое время они запели в искаженной форме и с ударением на «Р», подражая еврейскому акценту революционную песню «Вышли мы все из народа». Старший участковый надзиратель бывший в то время в комнате, приказал им замолчать, после чего они успокоились и промежду собой повели разговор о том, зачем «жидовские литераторы лезут в русскую литературу, они только искажают смысл русских слов» и в этом духе проходил их разговор с иронией и усмешками, направленными против евреев. 20-го января 1924 года в 1 час 15 минут участковым надзирателем 46-го отделения милиции Москвы Мальцевым составлен следующий протокол номер 156: «Сего числа в отделение милиции явился милиционер поста номер 231 тов. Громов, который доставил с собой неизвестного гражданина в нетрезвом виде и заявил: «Ко мне на пост пришел служащий кафе «Домино» и попросил взять гражданина, который учинил драку. Когда я пришел туда и попросил выйти его из кафе и следовать в отделение, на что он стал сопротивляться, но при помощи дворников его взяли силой и доставили в отделение. Дорогой он кричал: «Бей жидов!», «Жиды предали Россию!» и т.д. Прошу привлечь гражданина к ответственности по ст. 176 и за погромный призыв». Допрошенный по сему делу по вытрезвлении, назвался гражданином Есениным Сергеем Александровичем, проживающем в санатории , по адресу Полянка, дом 52». 23-е марта 1924 года. В 15-е отделение милиции Москвы явился потерпевший М.В.Найман. Из показания В.М.Наймана: «Сего числа, идя со своим братом по Малой Бронной улице по направлению к Тверскому бульвару, я увидел стоящего около извозчика гражданина в нетрезвом состоянии. Когда мы проходили мимо этого гражданина, он без причины по нашему адресу сказал: «Жиды». Тогда я ему сказал: «Если вы пьяны, то идите домой». Он же стал ко мне приставать, я оттолкнул его от себя, после этого он вторично кинулся на меня и ударил по лицу, на что я вторично оттолкнул его от себя. Подоспевшим милиционерам таковой был доставлен в комендатуру МУРа». 6-го сентября 1925 года, в спальном вагоне поезда, охраняемом чекистами, в котором Есенин с женой Софьей Андреевной Толстой возвращались из Баку в Москву. В вагоне ехали – среди прочей номенклатурно-чекистской публики – дипломатический курьер Адольф Роча и Юрий Левит, начальник отдела по благоустройству Москвы. Не стану описывать безобразный скандал, зачинщиком которого был пьяный поэт. На этот раз дело не ограничилось милицейским протоколом. По требованию Роча и Левита наркомат иностранных дел обратился в московскую прокуратуру с требованием привлечь поэта к уголовной ответственности. Начались допросы. Предстоял суд. Друзья спрятали Есенина в психиатрической клинике у профессора Ганнушкина. Здесь Сергей Александрович, написал пятнадцать стихотворений. Возможно, там, в психушке, Сергей Александрович осознал, чем для него может закончиться предстоящий суд, за которым незримо стояли первые лица Лубянки. Последовало бегство поэта из клиники – в Ленинград, в гостиницу «Англетер»… Эту сокрушительную хронику из последних лет жизни безусловно величайшего – и трагического – русского поэта следует закончить эпизодом, случившимся хронологически раньше, в 1923 году. Из книги Семёна Беленького «Почти 12 лет и другие годы», издательство «Гибор», Тель-Авив, 2001): «Находясь в Америке, Есенин и Дункан были приглашены к своему переводчику Мани-Лейбу, известному идишскому поэту. Гости выпили, и Есенина понесло. Он начал плести антисемитский бред, обвиняя евреев во всех бедах России. Кто-то из присутствующих резко запротестовал. Поэта заставили замолчать. Решив загладить неловкость, Дункан предложила потанцевать. «Перед кем ты будешь танцевать?» - набросился Есенин на Дункан. Началась драка. Есенин выкрикивал антисемитские ругательства и плевался. История попала в газеты. Через несколько дней правительство Америки выдворило Есенина с супругой за пределы страны. Ни Дункан, ни Есенина никто не провожал.
|
|
| |
Сообщение: 190
Настроение: МЫ ЕЩЁ ЖИВЫ!
Зарегистрирован: 24.05.09
Откуда: Временно оккупированная территория РУСИ., ТУЛА
Репутация:
0
|
|
Отправлено: 19.10.09 21:48. Заголовок: http://www.hrono.ru..
http://www.hrono.ru/biograf/esenin.html В Америке Есенин в окружении еврейских литераторов, в т. ч. и троцкистов, читал сцены из «Страны негодяев», в частности, монолог Замарашкина: «Я знаю, что ты — настоящий жид. Фамилия твоя Лейбман. И черт с тобой, что ты жил за границей. Все равно в Могилеве твой дом». Еврейские литераторы подняли скандал в газетах, где поэта объявили «антисемитом» и «большевиком». Возвращаясь в Европу и предчувствуя, что в России не ждет его ничего доброго, поэт написал отчаянное письмо А. Кусикову: «Тошно мне, законному сыну российскому, в своем государстве пасынком быть…» А в Германии произошла сцена, о которой вспоминал Р. Гуль: «Мы шли медленно. Алексеев держал Есенина под руку. Но на воздухе он быстро трезвел, шел тверже и вдруг пробормотал: — Не поеду в Москву… Не поеду туда, пока Россией правит Лейба Бронштейн… — Да что ты, Сережа? Что ты — антисемит? — проговорил Алексеев. И вдруг Есенин остановился. И с какой-то невероятной злобой, просто яростью закричал на Алексеева: — Я — антисемит! Дурак ты, вот что! Да я тебя, белого, вместе с каким-нибудь евреем зарезать могу… и зарежу… понимаешь ты это? А Лейба Бронштейн, это совсем другой, он правит Россией, а не должен ей править… Дурак ты, ничего этого не понимаешь…» По возвращении в Москву Есенин стал объектом различных провокаций. Признанный русский поэт, на каждом шагу подчеркивавший свою русскость, он вызывал ненависть у еврейских и денационализированных правителей и «подхалимствующей писательской братии».
|